| Б.Д.
ПАК
КОРЕЙЦЫ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
/Издание второе, исправленное
Место издания: Иркутск
Издательство: Международный центр корееведения МГУ, Иркутский государственный
педагогический институт
Год издания: 1994
Тираж: 1 000 экз.
Аннотация:
В книге исследуется история переселения корейцев на Дальний
Восток России, их социально-экономическое и правовое положение в Российской
империи, показывается участие российских корейцев в антияпонской борьбе
за независимость Кореи, анализируется политика царского самодержавия в
отношении корейского переселения и позиция демократической России.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Предисловие:
В книге заслуженного деятеля науки Российской Федерации,
доктора исторических наук, профессора Б.Д. Пака любознательный читатель
найдет для себя немало интересного. Он познакомится с новыми материалами,
характеризующими различные стороны жизни корейских эмигрантов на русской
земле на протяжении полувековой их истории. Автором широко использованы
и обильно приведены не публиковавшиеся ранее материалы фондов центральных
и местных архивов. В исследовании введены в научный оборот и корейские
источники, а также ставшие уже давно библиографической редкостью русские
издания последней трети XIX—начала XX веков. Его страницы воскрешают живую
картину ушедших в далекое прошлое десятилетий, поучительную и сегодня.
Поскольку корейская эмиграция в Россию насчитывает почти полуторавековую
историю, значительное большинство из 440-тысячного корейского населения
бывшего Советского Союза составляют иммигранты в третьем-четвертом поколении.
Однако среди российских корейцев немало и представителей первого-второго
поколения иммигрантов. Поэтому трудно говорить о совершенно одинаковой
исторической судьбе всех российских корейцев, даже совершенно отвлекаясь
от социальных, профессиональных, возрастных и иных различий, влияющих
на их общественно-экономическое и политическое положение.
Как и для других национальных групп, образовавшихся из числа групп иммигрантов
из других стран, для исторических судеб российских корейцев характерно
взаимодействие двух обстоятельств: связей или привязанностей к истории
прежней родины, откуда происходят они сами или их предки, и новой их истории
как национального меньшинства в стране пребывания, которая постепенно
становится их новой, или главной родиной. Взаимодействие национального
и интернационального приобретает для них исключительно важное значение
и определяет их исторические судьбы. Хотя с течением времени связи с исторической
родиной постепенно ослабевают, а в определенных условиях могут даже полностью
прерываться (что случилось в свое время с советскими корейцами), однако
это обстоятельство не снимает на новом месте национального вопроса, являющегося
достаточно долговременным фактором в истории. Здесь мы попытаемся кратко
рассмотреть значение национального и интернационального факторов в истории
российских корейцев, являющихся интегральной и неразрывной частью многонациональной
семьи народов бывшего СССР.
Корейская эмиграция в Россию второй половины 50-х годов XIX—начала XX
веков была обусловлена крайне неблагоприятными социально-экономическими
и политическими условиями на родине, где жесточайшая эксплуатация народа
правящим классом в условиях кризиса и разложения феодально-монархического
режима династии Ли поставила трудовой народ на кран гибели; тысячи людей,
спасаясь от голодной смерти, устремились в соседние пределы Приморья и
цинской Маньчжурии. Перед новопоселенцами на русской территории возникло
немало проблем, связанных с незнанием языка, законов и обычаев другой
страны. Для вхождения в структуру российского государства необходимо было
принятие российского подданства и православия, преодоление языкового барьера
и культурных различий с местными жителями. Важнейшей задачей было обучение
русскому языку хотя бы части иммигрантов, из которой выделялись переводчики
для общения с русским населением и государственной администрацией. Компактное
заселение корейскими иммигрантами определенных местностей (преимущественно
на пограничной территории) позволяло корейцам — подданным Росссии сохранять
в значительной мере свою национальную самобытность и постепенно приобщаться
к быту и культуре России. Отсутствие чрезмерной феодальной (а затем и
колониальной) эксплуатации, характерной для тогдашней корейской действительности,
позволило корейским беженцам наладить свою жизнь в России и в довольно
короткие сроки достичь определенного уровня материального достатка, который
был недостижим на родине. Об этом, в частности, свидетельствовала в своих
записках известная английская путешественница Изабелла Бишоп (см.: Isabella
В. Bishop. Korea and her Neigbours. V. I—II.— L.. 1898). После знакомства
с корейскими поселенцами в районе Янчихе (Ёнчху) она отмечала, что «жилые
дома местных жителей, если сравнить с поселениями на родине, производят
впечатление значительного достатка, порядка и чистоты». Этот вывод английской
путешественницы подтверждают и материалы, приводимые в книге Б.Д. Пака.
Именно относительно более благоприятные условия для нормальной жизни привлекли
поток эмигрантов з Россию, особенно в связи с растущей японской агрессией,
закончившейся превращением Кореи в колонию (в 1910 году). В этом потоке
большое место занимали политические эмигранты, вынужденные бежать от поеследований
оккупантов за свою патриотическую деятельность. Они стремились продолжить
антияпонскую борьбу на территории России, опираясь на поддержку местного
корейского населения поскольку национальный момент — тяга к борьбе за
независимую Корею — оставался ведущим мотивом политического поведения
корейского населения в России. Уже в самом начале XX века (после русско-японской
войны) Владивосток (по-корейски Хэсам-ви) превратился в центр национального
культурно-просветительного движения (мунхва кемон ундон) корейских патриотов,
которые стали издавать несколько газет и журналов, а также многочисленную
литературу, призывавшую нацию к спасению родины от угрозы японского порабощения.
Здесь, во Владивостоке, как это хорошо показано в исследовании Б. Д. Пака,
протекала деятельность выдающихся представителей культурно-просветительного
движения Пак Ынсика и Син Чхэхо, провозвестников национального движения
в Корее нового времени. Районы Южного Приморья с корейским населением
стали зарубежной базой вооруженного сопротивления корейского народа японским
оккупантам. Отсюда отряды «ыйбён» («Армия справедливости») получали оружие,
закупаемое местными корейцами. Здесь были сформированы отряды известных
патриотов Чхзе Джэхёна (Цой Петр), Ли Бомюна, Ан Джунгына, которые развернули
боевые действия против японских оккупационных войск в сезерных провинциях
Кореи. Таким образом, корейские иммигранты в России достаточно тесно связывали
свою судьбу с борьбой всего корейского народа против установления колониального
господства японского империализма.
Не пытаясь затрагивать все вопросы, о которых идет речь в книге Б. Д.
Пака (а её надо читать и изучать), остановимся на исторических судьбах
российских (советских) корейцев после Октябрьской революции в общем виде.
Они не просты.
Антияпонская борьба корейского народа за независимость своей родины из
явления чисто национального выросла в борьбу общемировую после победы
Октябрьской революции в России, которая, несомненно, открыла новую страницу
в истории борьбы угнетенных народов против господства мирового империализма.
Она впервые дала этим народам толчок к выступлениям против эксплуатации,
вызвала волну национально-освободительного движения, вселила надежды на
светлое будущее. Октябрьская революция сыграла важную роль и в истории
освободительной борьбы корейцев, включая переселенцев в Россию, хотя не
всем надеждам, вызванным революцией, было суждено сбыться в жизни из-за
тех или иных причин, изучение которых должно стать предметом научных изысканий
историков в духе нового времени.
В том, что национальная борьба за независимость Кореи приобрела интернациональные
черты общемировой борьбы против империализма и колониализма, немалую роль
сыграли корейцы, проживавшие в России, первыми вставшие на защиту дела
Октябрьской революции и ставшие активными пропагандистами ее идеи. Вместе
со своими братьями из Кореи и Маньчжурии, прибывшими для борьбы против
интервентов на русском Дальнем Востоке во имя достижения независимости
Кореи, российские корейцы практически связали борьбу за независимость
Кореи с общей антиимпериалистической борьбой за разгром интервентов и
белогвардейцев, за установление власти Советов на Дальнем Востоке. Сражаясь
в рядах Красной армии, Народно-революционной армии ДВР и в многочисленных
партизанских отрядах, они внесли большой вклад не только в дело разгрома
интервентов и белогвардейцев в легендарных боях за утверждение власти
Советов на Дальнем Востоке, но и в пробуждении и активизации национальных
патриотических сил в самой Корее. Но советские корейцы-коммунисты вместе
с русскими товарищами допустили и немалые ошибки, связанные с недооценкой
значения национального фактора и конкретных национальных условий в развертывании
антиимпериалистического освободительного движения.
Так, в период развертывания наступления против войск интервентов в 1921
году в Амурской области произошел известный инцидент в г. Свободном. Попытка
расформирования партизанских отрядов националистов и насильственного включения
их в ряды Народно-революционной армии ДВР вызвала вооруженное столкновение
и уход части корейских партизан в Маньчжурию.
Советские коммунисты-корейцы, выступившие зачинателями корейского коммунистического
движения (создание ими первых корейских компартий), механически следовали
общим установкам Коминтерна и не вполне понимали реальную расстановку
социально-классовых сил в самой Корее. Явно опережая события, они преувеличивали
революционный потенциал корейского рабочего класса и ориентировались на
социалистическую революцию в Корее как часть общемировой пролетарской
революции. Преувеличение интернационального фактора в корейской революции
и иллюзии о возможности ее близкой победы не могли не вызвать глубокого
разочарования, когда революция не наступала, несмотря на попытки ее ускорения
героическими усилиями революционеров, живущих в Советской России. Здесь
были заложены частично и корни последующих трагедий для корейских революционеров-интернационалистов.
Отход от ленинских идеи и политики и утверждение диктатуры Сталина принесли
прямую физическую расправу с корейскими партийными, государственными и
военными кадрами, а также с деятелями науки и культуры, и живущие на советском
Дальнем Востоке корейцы стали первой в стране репрессированной нацией.
Сначала (в 1935 году) произошло расформирование двух корейских национальных
полков, входивших в состав Особой Дальневосточной армии, а их командный
состав (куда входили известные участники гражданской войны против белогвардейцев
и интервентов) подвергся незаконным репрессиям. Затем в 1937 году на основе
лживых обвинений корейцы Дальнего Востока были насильственно переселены
в различные районы Средней Азии и Казахстана. В результате они лишились
не только прежнего компактного расселения, но и самых элементарных прав
выбора места жительства и свободного передвижения по стране. Размеры экономических
и особенно моральных потерь, понесенных «спецпереселенцами», едва ли можно
учесть в наше время. Хотя национальное унижение и беды, вызванные переселением,
в целом не могли остановить полностью социального и культурного развития
советских российских корейцев, нет сомнения, что их трагические последствия
ощущаются до наших дней.
Самым тяжелым последствием репрессивной политики Сталина явилась постепенная
национально-культурная деградация нескольких поколений российских корейцев,
утративших свой язык, культуру и традиции. В настоящее время подавляющее
большинство российских корейцев не владеет своим языком, не приобщается
к национальной культуре и литературе. И это не удивительно, если учесть,
что после насильственного переселения корейцы потеряли более 400 начальных
и средних школ с преподаванием на родном языке, педагогический институт
и ряд других учебных заведений по подготовке национальных кадров, несколько
газет, журналов, типографий, а также библиотек и культурных учреждений.
В Советском Союзе практически не оказалось ни одной школы с преподаванием
на корейском языке. Единственная из прежних газет в Алма-Ате и национальный
театр испытывали серьезные трудности из-за отсутствия достаточного числа
читателей и зрителей. Фактически советские корейцы оказались перед перспективой
исчезновения как национальная единица (или общность).
Могут возразить против такого тезиса, говоря, что советские корейцы, обретя
в качестве родного русский или другой язык советских национальных республик,
достигли немалых результатов в производственной (и другой экономической),
общественно-политической, культурной или иной деятельности. Однако можно
задать в связи с этим вопрос: ограничиваемые в своих гражданских правах
в качестве спецпереселенцев, могли ли советские корейцы реализовать весь
свой потенциал в развитии общественной и личной жизни, были ли они достаточно
счастливы, чтобы принести максимальную пользу себе и другим? Впрочем,
этот вопрос могли задать и все другие советские нации, испытавшие прелести
командно-бюрократической системы, выдаваемой за развитой социализм. А
теоретически возможен ли интернационализм без наций, без расцвета свободных
и равноправных народов? Нельзя путать интернационализм с национальным
нигилизмом, с пренебрежением национальными интересами народов.
Начавшийся в стране бурный процесс демократизации общества под знаком
его революционной перестройки и постперестройки обнажил многие общественные
язвы, в том числе н в области решения национального вопроса в прошлом.
В связи с этим и общим ростом национального самосознания народов, а также
в связи со стремлением определенных кругов использовать их в своекорыстных
целях крайне обострились межнациональные отношения, принявшие в ряде регионов
характер кровавых конфликтов, поэтому ни одна нация не может оставаться
равнодушной к ожидающей ее судьбе. Всех нас особенно беспокоит практическая
неэффективность принятых государственных законов, направленных на нормализацию
межнациональных отношений на основе обеспечения свободного равноправного
и демократического развития каждого народа и всех наций, проживающих в
бывшем Советском Союзе. Корейцев СНГ особенно беспокоит вопрос об изменении
судьбы репрессированных народов. Наряду с осуждением и отменой всех преступных
актов и актов о репрессиях в отношении целых наций не меньшее значение
имело бы осуществление практических и действенных мер по исправлению последствий
репрессивных действий сталинского тоталитарного режима. Задача эта трудная
и потребует времени и немалых средств. В этой связи представляется, что
принятое Верховным Советом Российской Федерации Постановление «О реабилитации
российских корейцев» (от 1 апреля 1993 года) явится лишь одним из юридических
актов с целью ликвидации последствий репрессивных действий сталинизма
в отношении советских корейцев.
Движение за перестройку дало толчок к национальному пробуждению советских
корейцев, о чем свидетельствовало появление в стране многочисленных культурных
центров, национальных ассоциаций, землячеств и других объединений советских
корейцев, стремящихся найти выход из своего национального кризиса. Важным
в этом направлении был созыв 18—19 мая 1990 года Учредительного съезда
Всесоюзной ассоциации советских корейцев (BACK), принявшего решение о
создании общественного объединения, представляющего национальные интересы
всех советских корейцев и координирующего деятельность их местных национальных
ассоциаций, культурных центров и иных общественных организаций. Ныне она
преобразована в Международную конфедерацию корейских ассоциаций (МККА).
Немыслимо успешное выполнение международных задач без хотя бы минимального
обеспечения национальных прав и интересов всех народов, поэтому МККА работает
над изучением форм и методов совершенствования национального суверенитета,
наилучшего обеспечения свободы н гражданского равноправия корейцев во
всем Содружестве.
В настоящее время первоочередной задачей МККА и ее отделений является
дальнейшее совершенствование разработок общих и региональных программ
по возрождению языка и национальной культуры корейцев СНГ, в которых предусматривается
преподавание корейского языка и элементов истории культуры в школах, высших
учебных заведениях, а также создание научных центров по изучению истории
и корейской культуры в широком плане и подготовка учительских кадров.
Эти масштабные планы не могут быть реализованы только силами общественности,
поэтому государственная поддержка программы культурно-национального возрождения
российских корейцев рассматривается МККА и как определенная форма компенсации
за ущерб, нанесенный массовыми репрессиями и насильственным переселением
в 1937 году. Конечно, это не исключает и других форм возможных компенсаций,
которые имеют не только экономическое, но и особенно морально-политическое
значение.
Движение за национальное возрождение российских корейцев находится еще
на начальной стадии определения программных задач и организационного оформления.
Но мы верим, что оно имеет большое будущее и окажет серьезное влияние
на изменение судьбы не только Российской Федерации, но и всего СНГ. Отсюда
же необходимость осмыслить опыт далеких прошлых десятилетий истории российских
корейцев. С этой точки зрения книга Б.Д. Пака представляет неоспоримый
интерес.
Профессор М.Н. ПАК
|
